Гего: рисование в космосе в Музее Гуггенхайма

Выбор критиков

В «Измерении бесконечности» кинетические конструкции венесуэльского скульптора Гертруды Гольдшмидт карабкаются, извиваются, болтаются — и ослепляют.

Гего (Гертруда Гольдшмидт) устанавливает «Сетку» в Музее изящных искусств Каракаса, 1969. Кредит… Фонд Гего; Фото Хуана Сантаны

Поддерживается

Холланд Коттер

Воздух, свет, высота и головокружение — вот что представляет собой спиральная ротонда музея Гуггенхайма. Это делает его почти идеальным местом для жизнерадостных, ярких, созвездных работ венесуэльской художницы немецкого происхождения Гертруды Гольдшмидт, которая называла себя Гего и создала одни из самых радикально красивых скульптур второй половины 20-го века.

Как видно из пятизвездочного пятиэтажного обзора Гуггенхайма «Гего: Измерение бесконечности», открывающегося в пятницу, ее искусство, возможно, зародилось в традиционном модернистском русле, но быстро вышло из-под контроля, отвергая самые основные ортодоксальности. «Скульптура: трехмерные формы из твердого материала», — записала она в блокноте. «НИКОГДА то, что я делаю!»

Я помню, как впервые увидел ее работы на групповой выставке в Нью-Йорке в 1997 году, через три года после ее смерти в 82 года. Ее работы было две, обе абстрактные. Один представлял собой запасную паутину, выполненную тушью на бумаге. Другой был сделан из такой же паутины, но сделан из скрученной проволоки и висел в воздухе. Это была часть серии свободно висящих или настенных скульптур, которые она назвала «Dibujos sin papel» («Рисунки без бумаги»), которые появлялись, не похожие друг на друга, непрерывным потоком с 1970-х по 1980-е годы.

Среди более чем 200 произведений, представленных на выставке Гуггенхайма, около 40 экземпляров из этой серии, иногда также называемых «рисунками в космосе». И я могу заверить вас, что ни в одном нью-йоркском музее вы не увидите ни одного современного произведения, более изобретательного, чем эти.

Гего родился в 1912 году в светской еврейской банковской семье в Гамбурге, Германия. Она начала заниматься искусством в молодости, но в школе изучала архитектуру и инженерное дело — области, которые, по ее мнению, имеют полезное социальное применение. В 1938 году один из ее университетских преподавателей убедил ее покинуть Германию, когда к власти пришли нацисты. Ее родители бежали в Англию, но единственная виза, которую она смогла получить, была в Венесуэлу. Уезжая из Гамбурга, она писала: «Я отдала свой диван и табуретку в спальне на благотворительность, закрыла дом и выбросила (жалким жестом, свидетелем которого была только я сама) ключ в реку Альстер».

Поселившись в Каракасе, она работала в архитектурной фирме, вышла замуж, родила двоих детей, стала гражданкой Венесуэлы, развелась и встретила своего спутника жизни, графического дизайнера Герда Лойферта. После Второй мировой войны, в условиях военной диктатуры, Венесуэла добывала нефть и лихорадочно строила свои города. Парадоксально, но правительство одновременно жестоко подавляло инакомыслие и, стремясь к международному авторитету, активно поддерживало аспекты прогрессивной культуры, приветствуя молодых художников, таких как Алехандро Отеро и Хесус Рафаэль Сото, когда они возвращались домой из Парижа, принося с собой новейшие разработки в области абстрактной геометрической и кинетической искусство с ними.

В это время, в начале 1950-х годов, Гего отказался от архитектуры как профессии и сосредоточился на живописи, графике, гравюре и, вскоре, на скульптуре. Одним из самых ранних экспонатов хронологической исследовательской выставки Гуггенхайма является импрессионистический акварельный набросок Каракаса 1953 года. Но к концу десятилетия она создает абстрактные металлические изделия, которые отражают ее внимание к авангардным работам вокруг нее, в данном случае к кинетическому искусству — к тому времени национальному стилю Венесуэлы — то есть к искусству, включающему в себя элемент физического или оптического движения.

Для нее внимание не обязательно приводило к подражанию. Накладывая узоры из параллельных линий, она придает некоторым из этих ранних скульптур визуальный эффект. Но ее раскрашенные в 1957 году алюминиевые «12 концентрических кругов» с ажурными кривыми, уходящими в пространство, представляют собой отход от четырехугольной конструктивистской модели, заданной многими геометрическими работами того периода. Она уже начала выводить формы из строя, подчеркивая нестабильность и хрупкость, делая искусство непредсказуемым и немного сумасшедшим, как мир.